Апрельские и Нюрнбергские законы
Уже на следующий день после успешных для нацистов выборов в рейхстаг, 6 марта 1933 г., сначала в Берлине, а затем в Бреслау, Хемнице, Гёрлице и других восточно-германских городах начались преследования евреев. Штурмовики грабили магазины, врывались в юридические конторы и врачебные кабинеты. И это не были только уличные бесчинства. Союз национал-социалистических немецких юристов во главе с X. Франком потребовал удалить евреев из системы правосудия. Вслед за этим в Баварии, Гессене и Вюртемберге были уволены все судьи, а затем и государственные врачи — евреи. В Мюнхене врачам-евреям было разрешено лечить только своих соплеменников.
Этот первый антисемитский натиск был в основном вызван тем, что рядовые члены национал-социалистической партии требовали улучшения своего положения за счет более зажиточного, по их мнению, еврейского населения и выполнения антисемитских пунктов партийной программы 1920 г. Поскольку обычными штурмовиками являлись большей частью безработные молодые крепкие парни из семей мелкой буржуазии, то они боялись понижения своего социального статуса и считали евреев виновниками своих жизненных неудач. Теперь они ожидали от рейхсканцлера только сигнала, чтобы силой взять то, в чем им отказывала до сих пор судьба.
Но для А. Гитлера этот разгул антисемитизма среди членов партии оказался совершенно некстати. Облик нового режима с его повседневным террором и без того выглядел, особенно для заграницы, не слишком привлекательно. Антисемитские выходки могли вызвать недоверие промышленников и финансистов к нацистскому правительству. Поэтому встревоженный Гитлер попытался воздействовать на местных руководителей штурмовых отрядов и партийных организаций. 12 марта 1933 г. он обратился к штурмовикам с призывом прекратить все акции с целью «дать всему народу и хозяйству чувство полной безопасности». Обращение фюрера не подействовало. И через две недели Гитлер дает указание министру внутренних дел подготовить ряд законов, направленных на установление контроля за антисемитскими акциями.
Кроме того, руководство партии распорядилось провести 1—3 апреля 1933 г. общенациональный бойкот «еврейских магазинов, товаров, врачей и адвокатов». Для его организации был создан комитет под руководством гауляйтера Франконии антисемита Ю. Штрейхера. В комитет вошли ведущие функционеры партии, не занимавшие, однако, постов в государстве (таким образом, государство оставалось в стороне от бойкота). Практически не поддержанные населением акции свелись к тому, что посты из штурмовиков и эсэсовцев не пропускали клиентов в бойкотируемые магазины, адвокатские конторы и врачебные кабинеты.
В начале апреля 1933 г. антисемитизм получил правовую основу — были приняты так называемые апрельские законы. Согласно закону от 7 апреля о профессиональном чиновничестве все чиновники отныне должны были иметь чисто арийское происхождение (так называемый арийский параграф). По закону от 11 апреля евреям запрещалось занимать посты судей, прокуроров и адвокатов, а по закону от 22 апреля лечение у врачей «неарийского происхождения» больше не оплачивалось больничными кассами. Закон от 25 апреля устанавливал пятипроцентную «еврейскую квоту» учеников и студентов, причем по всей Германии эта квота не должна была превышать 1,5%.
«Арийский параграф» во всех Апрельских законах имел исключения, вызванные вмешательством президента Германии П. Гияденбурга, к которому обратился Центральный союз евреев Германии. 4 апреля в письме к рейхсканцлеру президент выразил недовольство тем, что антисемитские меры затрагивают фронтовиков: «Если они были достойны сражаться и проливать кровь за Германию, то должны быть достойны служить отечеству в своих профессиях». Ответ Гитлера был сформулирован необычайно искусно. Он соглашался с Гинденбургом по существу дела, но оправдывал свою политику ссылкой на прусскую государственную службу, которая достигла совершенства не в последнюю очередь потому, что к ней не допускались евреи. Их сверхпредставительство в отдельных профессиях ведет к тому, что многие образованные «арийские» специалисты, в том числе и фронтовики, не могут найти себе работу. Но протест президента все же возымел действие. На своих местах остались 60% адвокатов и 50% судей и прокуроров, а также 75% врачей, признанных ветеранами войны.
Впрочем, многие формулировки законов, сделанные наспех, требовали постоянной доработки. Так, первое уточнение к закону о чиновничестве последовало уже через четыре дня после его принятия и толковало понятие «не арийское происхождение»: «Не арийцем является тот, кто происходит от неарийских, в особенности от еврейских, родителей или бабушек и дедушек. Достаточно, чтобы кто-нибудь из них являлся не арийцем. Особенно следует принимать это во внимание в том случае, если кто-либо из них исповедует иудейскую религию».