Проблемы авторитарного канцлерства
Победа К. Аденауэра на выборах 1957 г. стала высшей точкой его политической карьеры. Произошло это в момент, когда были выполнены задачи восстановления и надо было ставить иные цели. Но канцлер, все внимание которого занимали внешнеполитические проблемы, не предлагал никаких новых внутренних ориентиров. В руководстве Христианско-демократического союза (ХДС) понимали, что, хотя длительное пребывание Аденауэра у власти создавало ощущение стабильности и преемственности, 80-летнему канцлеру пора было уступить место более молодому политику.
Возник своего рода парадокс. Все больше политиков-консерваторов стали проявлять недовольство авторитарным стилем правления канцлера, его ядовитыми нападками на оппонентов, безразличием к сомнительному политическому прошлому многих своих сотрудников (в частности, статс-секретарь X. Глобке был известен как автор антисемитских комментариев к пресловутым Нюрнбергским законам 1935 г.).
Правление Аденауэра приучило немцев к демократии. Этому способствовал запрет экстремистских партий. Так, в 1952 г. была прекращена деятельность неонацистской Социалистической имперской партии, а в 1956 г. Комму нистической партии Германии (КПГ), хотя в этом не было особой необходимости, поскольку партия уже со вторых выборов в бундестаг не набирала более 3% голосов избирателей и не могла попасть в парламент из-за введенного пятипроцентного барьера. Но КПГ открыто призывала к «революционному свержению режима Аденауэра», а это было прямым нарушением Конституции, запрещавшей призывы к насильственному изменению государственного строя.
В 1959 г. Аденауэр начал подбирать себе преемника, но столько раз менял свои решения, что это стало вызывать раздражение у членов ХДС. Да и жесткая внешняя политика германского канцлера после Суэцкого и Венгерского кризисов 1956 г. обнаружила свою бесперспективность. В поисках претендента на пост канцлера Аденауэр отверг кандидатуру популярного Л. Эрхарда и даже пытался всячески опорочить его в глазах ведущих партийных функционеров. Правда, Аденауэр не без оснований сомневался в том, что превосходный экономист окажется столь же умелым политиком.