Конец Веймарской республики.
К великому разочарованию Г. Штреземана, основанная им ННП превратилась в рупор крупных промышленников и все больше сближалась с национальной оппозицией А. Гугенберга. Последним успехом Штреземана стали очередные переговоры по репарациям. С февраля по июнь 1929 г. в Париже работала международная комиссия под руководством американского банкира О. Янга, результатом деятельности которой стал так называемый план Янга. Он был утвержден в августе того же года на Гаагской конференции. План устанавливал окончательный размер немецких репараций в сумме 113,9 млрд марок. Иностранный контроль за структурой германской экономики отменялся, а Франция обязывалась полностью вывести свои войска из Рейнской области к середине 1930 г.
Правые круги сразу встретили план Янга в штыки. В сентябре группа известных в Германии лиц — лидер Немецкой национальной народной партии (НННП), руководитель Пан-германского союза, представители «Стального шлема» и Имперского союза немецкой промышленности, а также приглашенный лично Гугенбергом А. Гитлер — выступила с проектом нового закона, по которому правительство должно было официально отклонить статью 231 Версальского договора об единоличной ответственности Германии за войну и потребовать немедленного вывода всех оккупационных войск. С этим предложением согласились 4,135 млн человек — такого количества подписей вполне хватало для назначения референдума. Но рейхстаг отклонил предложенный правыми закон. Провалился и состоявшийся 22 декабря 1929 г. референдум, в котором приняли участие только 6,2 млн человек из 42 млн немцев, имеющих право голоса. За предложение правых лидеров проголосовали 5,8 млн человек. Однако референдум показал и недовольство масс демократически-парламентской системой.
Политическое и социально-экономическое положение в Германии все отчетливее доказывало несостоятельность правительства Мюллера. Падение кабинета министров становилось только вопросом времени. Решающим фактором явилась экономическая рецессия, которую не могло остановить государство1. Уже в начале 1929 г. число зарегистрированных и получавших пособие безработных выросло до 1,5 млн человек. На самом деле их было гораздо больше, поскольку еще не начавшие работать молодые люди регистрации не подлежали. Правительство было вынуждено запросить дополнительно 400 млн марок на пособия. В ответ правые силы потребовали существенного сокращения пособий, а это вызвало столь резкий протест профсоюзов, что какие-то разумные дискуссии на эту тему стали совершенно невозможными.
Отчетливо проявилось это в сентябре 1929 г., когда министры финансов и труда из социал-демократов, поддержанные прусским правительством, предложили увеличить взносы предпринимателей и рабочих в страховой фонд. Предприниматели обрушили шквал критики на этот план и потребовали сокращения социальных расходов и снижения налогов. Хотя рейхстаг и принял правительственный план, это не снизило напряжения. Трудности в стране только начинались.
Рейхсканцлер не мог справиться с тяжелейшей ситуацией. (Отчасти это можно объяснить состоянием его здоровья: серьезно больной человек, в марте 1931 г. Мюллер скончался.) Солидарность членов кабинета министров исчезала на глазах. В конце 1929 г. президент Рейхсбанка Я. Шахт, способнейший финансист, но необычайно высокомерный и честолюбивый человек, отказался выделить кредиты на выплату пособий по безработице. Разразился крупный скандал, а Шахт, демонстративно покинув свой пост, обвинил правительство в безответственности и некомпетентности.
Поскольку ни министры от разных партий, ни профсоюзы и объединения предпринимателей не могли достичь компромисса, то 27 марта 1929 г. Мюллер вручил президенту Гинден-бургу прошение об отставке кабинета министров. Это был конец последнего парламентского правительства Веймарской республики.