История Германии

Интеллектуалы против республики

Ярко выраженной чертой культурной жизни Веймарской республики было преобладание в ней левых и правых про­тивников парламентаризма. Разумеется, нельзя было ожидать поддержки республики от идейных коммунис­тов, которые жили в ожидании новой, «настоящей» револю­ции. Они рассматривали республику как завуалированную форму фашизма и предрекали ей смерть в тот час, когда про­летариат поймет ее подлинную сущность. Как кратковре­менный эпизод немецкой истории рассматривали республику и правые идеологи, относившиеся к ней с таким же презрени­ем, что и лидеры Коммунистической партии Германии (КПГ).

Что же касается очень влиятельной в обществе группы университетских профессоров, то, за немногими исключения­ми, они также были убежденными противниками новой систе­мы, которая не раз пыталась, хотя и безуспешно, ограничить их привилегии. А экономическая политика этой системы, по убеждению профессуры, привела к уменьшению их жало­ванья из-за инфляции.

Трагедией Веймарской республики можно считать то об­стоятельство, что именно в тот момент, когда экономическая и политическая стабилизация жизни открывала перед Герма­нией благоприятные перспективы на будущее, большинство интеллектуалов повернулось к ней спиной. Одни писатели (Л. Рубинер, Б. Брехт, И. Бехер) обратились к идеалам ком­мунизма, другие (А. Броннен, X. Йост) были очарованы идея­ми национал-социализма, третьи (Ф. Верфель, В. Хазенклевер) предпочли искать истину в религиозных, оккультно-мистических и экзистенциалистских уче­ниях. Открытые выступления пи­сателей в защиту республики ста­ли редкостью. Когда в 1922 г. Т. Манн призвал профессоров и студентов Берлинского универси­тета поддержать веймарское демо­кратическое государство, это ока­залось гласом вопиющего в пусты­не, а слушатели устроили оратору настоящую обструкцию.

Веймарская республика   весь­ма нуждалась  в  поддержке известных интеллектуалов, но в литературном мире она нашла мало сторонников. Два выдающихся немец­ких писателя ,Т. Манн и Г. Гессе , приняли новорожден­ную демократию, но и они не верили в ее прочность и долгую жизнь. Оба были убеждены в неотвратимом закате общества западного типа и предрекали неизбежность ожесточенной борьбы между анархическим и авторитарным путями разви­тия государства. Глубоким скептицизмом пропитан философ­ский роман Манна «Волшебная гора» (1924). Автор очень сом­невается в том, что в охваченной кризисом Европе может вос­торжествовать гуманный разум. Ощущение нарастающего безумия человечества с необычайной выразительностью пере­дал Гессе в романе «Степной волк» (1927).

В романе Э. Кёстнера «Фабиан» (1931) еще более резко изображалось мрачное и безысходное состояние немецкого об­щества в годы экономического кризиса. В книге нет даже про­блеска надежды — только чувства общей виновности и по­вального духовного смятения. Широко распространилось убеждение в том, что морально немецкое общество полностью разложилось. Не случайно в литературе и театре на первый план выдвигается фигура авантюриста и мошенника без прин­ципов и морали. Однако героизация криминального элемента означала молчаливое признание того, что система, в которой процветают такие личности, не заслуживает ничего лучшего, кроме гибели.

Представители модернистского литературно-художествен­ного течения «Новая вещественность»¹, чьи взгляды по об­щественно-политическим вопросам колебались от либераль­но-демократических до леворадикальных, негативно относи­лись к капитализму, милитаризму, консерватизму прусского юнкерства, ортодоксии церквей, буржуазным нормам и цен­ностям. Но в политическом аспекте сторонники этого течения оставались маргиналами. Не признавая никакой партийной дисциплины, самое большее, на что они были способны, — это создавать недолговечные группы. Свою изоляцию от по­литической жизни они пытались компенсировать громки­ми и безответственными тирадами и радикальными заявле­ниями.

Интересной в этом отношении была личность самого круп­ного после Г. Гейне немецкого сатирика и крайне циничного по природе человека — журналиста К. Тухольского (свои про­изведения он подписывал четырьмя псевдонимами). Неутоми­мый борец против антидемократических тенденций и беспо­щадный критик немецкой буржуазии, Тухольский отличался невыдержанностью высказываний и политическим радика­лизмом. Однако это скорее играло на руку его политическим противникам справа, которые успешно использовали его зна­менитое выражение «Солдаты — это убийцы!», совершенно неуместное для Германии.

Язвительные нападки Тухольского на «ноябрьских пре­ступников», которые не довели революцию до полной победы, внешне ничем не отличались от лозунгов правого экстремизма. Он презирал Ф. Эберта еще больше, чем ненавидел генерала X. Секта. В то время когда демократические политики Вей­марской республики нуждались в помощи для противодейст­вия А. Гитлеру и А. Гугенбергу, Тухольский осыпал этих лю­дей несправедливыми и презрительными насмешками, утверж­дая, что самой большой опасностью для Германии и Европы является не «стальной шлем» немецкого солдата, а «шелко­вый цилиндр» рейхсканцлера Г. Штреземана. Это была широ­ко распространенная среди левых интеллектуалов позиция. Хотели они того или нет, но объективно их нападки на респуб­лику вели к ее гибели, так же как и антидемократическая критика справа.

• Физкультура и спорт в Веймарской Германии
• Германия после первой мировой: нравы и жизнь
• Национал-социалистический немецкий союз студентов
• Молодое послевоенное поколение
• Образ женщины после первой мировой войны
• Женщина Веймарской республики
• Веймарская Германия – страна модернизма
• Германия и массовая культура